Милые дамы! Если вам кажется, что ваш избранник уделяет вам
недостаточно времени и внимания, холоден, пытается держать вас на
расстоянии от себя, а терять его в ваши планы не входит, то эта статья
для вас. В ней - лучший образец письма влюбленной женщины, чьи надежды
разбились о классические мужские эгоизм и свободолюбие. Письмо поможет
вам достучаться до сердца любимого человека и заставить его серьезно
пересмотреть свое поведение.
Дорогой!
Я не знаю, как и с чего начать. В поисках пути я долго и трудно думала, и мне приходили в голову самые разные идеи…
В конце концов, меня посетила одна мысль, музыкальная метафора, которая
помогла мне отчетливо ощутить если не удовлетворение, то хотя бы
понимание. И этим образом я хочу поделиться с тобой. Поэтому,
пожалуйста, побудь со мной на этом очередном уроке музыки.
Наиболее распространенной формой больших классических произведений
является сонатная форма. Это - основа почти всех симфоний и концертов.
Соната состоит из трех главных частей: экспозиция или вступление, в
котором показаны и представлены друг другу маленькие идеи, темки,
фрагментики; развитие, в котором эти крошечные идеи и мотивы тщательно
исследуются, углубляются, часто путешествуют от мажора (радости) до
минора (грусти) и наоборот, они совершенствуются и соединяются в
сложные сплетения, пока, наконец, на смену им не придет финал, и он
является итогом, чудесным выражением полной, зрелой завершенности,
которой достигли крошечные идеи в процессе развития.
Какое отношение все это имеет к нам, спросишь ты, если, конечно, еще не догадался сам.
Я вижу, что мы зациклились на вступлении. Поначалу все было естественно
и просто восхитительно. На этом этапе каждый проявляет то лучшее, что
скрыто в нем: озорство, обаяние, он желаем и желает, интересуется и
интересует. В этот период ты ощущаешь, что тебе невероятно хорошо и что
ты способен любить, как никогда ранее, потому что не нуждаешься в
мобилизации своей защиты. Поэтому в объятьях твоего партнера находится
душевное создание, а не гигантский кактус. Это время наслаждения двоих,
и, без сомнения, каждый изо всех сил пытается превратить свою жизнь в
сплошные вступления.
Но вступления не могут продолжаться бесконечно, просто невозможно
переживать их вновь и вновь. Вступление должно развиваться и
совершенствоваться - или же скончаться от однообразия. Ничего
подобного, не согласишься ты. Можно уходить прочь в погоне за
переменами, обретать их, находить других людей, другие места, чтобы
возвращаться к прежним отношениям, как если бы они начинались сначала,
и постоянно штамповать новые и новые вступления.
Мы прошли затянувшийся ряд повторяющихся вступлений. Иногда нас
разделяли неотложные дела - и это было необходимо, - но при этом таким
близким людям как мы с тобой, вовсе не следовало напускать на себя
строгость и суровость. Некоторыми вещами управлял ты, стараясь
предоставить самому себе все больше возможностей для возврата к
желанной новизне.
Очевидно, стадия развития для тебя - проклятие. Потому что здесь мы
можешь внезапно обнаружить, что у тебя есть всего лишь коллекция жестко
ограниченных идей, которые, как ни старайся, нельзя воплотить, или, -
что даже хуже для тебя, - что ты творишь ростки чего-то замечательного,
- симфонии. А в этом случае предстоит потрудиться; достичь глубины,
бережно соединяя части целого, чтобы они обогатились сами и обогатили
друг друга. Я думаю, что эта аналогия соответствует тому моменту в
написании книги, когда ты либо берешься за раскрытие главной темы, либо
отказываешься от нее.
Без сомнения, мы зашли гораздо дальше, чем ты когда-либо предполагал. И
мы остановились как раз в тот момент, когда, как мне казалось, нам
предстояли новые закономерные и прекрасные шаги. Я видела, что Аше с
тобой развитие постоянно откладывается, и пришла к выводу, что в
раскрытии нашего творческого потенциала мы не пойдем дальше судорожных
попыток, так никогда и не воспользовавшись поразительным сходством
наших интересов, - независимо от того, сколько времени мы будем вместе,
нам будет чего-то недоставать. Поэтому наше развитие, которым мы так
дорожим и о возможности которого знаем, становится невозможным.
Мы оба видим, что впереди нас ждет что-то чудесное, но отсюда мы туда
не попадем. Я столкнулась с прочной стеной защиты, а тебе нужно строить
еще и еще. Я стремлюсь к совершенству и полноте дальнейшего развития, а
ты ищешь всяческие способы; чтобы избегать их в наших отношениях. Мы
оба надломлены. Ты - не в состоянии вернуться, я - не в силах идти
вперед. И все то ограниченное время, которое ты предоставил нам, мы
находимся в состоянии постоянной борьбы, нас окружают сплошные тучи и
мрачные тени.
Постоянно чувствовать твое сопротивление мне и тому растущему между
нами чуду, будто мы с ним такие страшные, испытывать при этом всякие
формы противодействия, когда некоторые из них просто безжалостны, - все
это причиняет мне порой невыносимую боль.
У меня сохранились записи того времени, когда мы были вместе. Я долго и
честно вглядывалась в них. Они опечалили меня и даже привели в
замешательство, но все же помогли посмотреть правде в глаза. Я мысленно
возвратилась в начало июля и последующие семь недель. В самом деле, это
было счастливое время. Это было вступление, прекрасное вступление.
Затем нас разделяли жесткие и надуманные преграды и в такой же степени
жесткое уклонение-сопротивление с твоей стороны, когда ты возвращался
вновь.
Что в отдалении и отдельно, что вместе и отдельно - все равно мы будем
слишком несчастливы. Я ощущаю себя живым существом, которое много
плачет, существом, которое даже обязано плакать, потому что вроде бы
счастье нужно выстрадать. А я знаю, что мне еще рано превращать жизнь в
сплошное страдание.
Когда ты, узнав о моей болезни, сказал, что “не видишь смысла” в отмене
своего свидания, правда обрушилась на меня с силой снежной лавины. Со
всей честностью, глядя в лицо фактам, я знаю, что даже при огромном
желании не смогу продолжать все это. Не смогу смириться и в дальнейшем.
Надеюсь, ты не будешь рассматривать это как разрыв соглашения, но
скорее как продолжение многих и многих концов, начало которым положил
ты. В попытке заинтересовать тебя той радостью, которую доставляет
внимание, я признаю свое поражение.
Ричард, мой драгоценный друг, я произношу эти слова мягко, даже с
нежностью и любовью. За мягкими тонами нет затаенного гнева. Эти тона
искренни. Я не обвиняю тебя, не упрекаю, не придираюсь, а лишь пытаюсь
достичь понимания и прекратить боль. Я рассказываю тебе о том, что
вынуждена была признать: у нас с тобой никогда не будет развития, а уж
тем более всей полноты отношений, достигших своего расцвета.
Если хоть что-нибудь в моей жизни и заслуживает того, чтобы отказаться
от установленных ранее моделей и выйти за все ограничения, - то это не
то иное, как эти самые отношения. Я вполне могла бы оправдываться за
свое чувство подавленности, поскольку в попытке реализовать эти
отношения прошла через многое. Но вместо этого я горжусь собой и
счастлива, что пока у нас было исключительная и необыкновенная
возможность, я ее осознавала и делала все возможное, в полном смысле
этого слова, чтобы оберегать ее.
Теперь мне этого достаточно. В этот ужасный момент, когда все кончено,
я могу честно сказать, что, попытавшись дать нам несбывшееся
замечательное будущее, я не смогу больше предпринять ничего нового.
Невзирая на боль, я счастлива, что на этом особом пути узнала тебя, и
время, проведенное с тобой, сохраню бережно, словно сокровище. Общаясь
с тобой, я выросла и многому научилась. Знаю, что и сама привнесла, в
тебя немало положительного. Друг для друга мы, пожалуй, самые яркие
люди из всех, с кем когда-либо соприкасались.
Только что мне пришло в голову, что можно провести аналогию еще и с
шахматами. В этой игре каждая сторона сразу начинает преследовать свою
независимую цель, хотя она и зависима от другой стороны. К середине
игры страсти накаляются, оба игрока ослаблены потерями своих шахматных
фигур. Затем наступает конец игры, когда одна из сторон парализует
другую, заманивая ее в ловушку.
Ты смотрел на жизнь как на шахматную игру, и за это я благодарна тебе.
Мне виделась соната. Из-за этих различий погибли король и королева, и
оборвалась мелодия.
Я все еще твой друг, и знаю, что ты тоже остался моим другом. Я
отправляю эти строки с сердцем, полным проникновенной, нежной любви и
огромного уважения. Ты знаешь, что именно так я относилась к тебе. Но в
моем сердце поселилась глубокая печаль, поскольку возможность, такая
многообещающая, такая необъективная и прекрасная, должна уйти
неосуществленной.
